Игра на раздевание

[As570]

Студенты, как известно, от сессии до сессии живут на зависть весело. Главным же

развлечением студенческой жизни во все времена была игра в карты всю ночь

напролет. А поскольку денег у студентов испокон веков не водилось, то в

студенческих общежитиях уже давно существует традиция играть в карты "на

раздевание". Раздевается, естественно, проигравший (-шая). Обычно жертву азарта

заставляют пробежаться голышом по коридорам общежития.

И вот как-то раз, когда далеко за полночь в полутемный коридор выскочила одна из

таких картежниц-неудачниц, черт принес на тот же этаж коменданта - пожилого

мужчину строгих правил. Глазам коменданта предстало потрясающее зрелище: мимо

него в тусклом свете прошмыгнула совершенно голая девица, которая тут же исчезла

в одной из комнат.

 

 

 

Тогда Влад объяснял себе это тем, что для успешного завершения операции он

должен предстать перед ними своим в доску, рубахой-парнем. Но позже,

проанализировав события того дня, он понял, что причина была в другом... В

комнате, на кровати, сидела сногсшибательная красотка! «Дядя бои-и-ится играть в

карты", - озорно сверкая глазами, мелодично пропела дерзкая красотка. Он окинул

её взглядом: темноволосая, черноглазая, пышненькая, не по возрасту развита. Не

стеснённая лифчиком грудь наполовину выпирала из маленького халатика, едва

прикрывавшего крутые бёдра. Влад скользнул взглядом по халатику. Она попыталась

стянуть воедино его половинки, но чёрные, врезавшиеся в тело трусики, он так и

не прикрыл.

- Здесь не-е-е-чего бояться- продолжала она цепляться к Владу. Играли в

подкидного дурака. Влад, кроме преферанса, других игр не знал, вдобавок, ему не

давали покоя обнажённые бёдра дерзкой красотки, и он проиграл несколько партий.

- Всё. Договор дороже денег. Проигравший идёт в буфет! - неожиданно заявил

старший из парней, как оказалось, староста группы.

- В буфет, так в буфет, - Влад бодро вскочил со стула.

Влад обратил внимание на то, что последнюю фразу она произнесла не нараспев, а

чётко, отрывисто, как бы на нервном срыве. И пока он размышлял над этой

метаморфозой, дерзкая красотка впилась в него своими упругими, горячими,

влажными губами, высасывая из него последние остатки благоразумия. Влад правой

рукой прижал её к себе, а левую руку проводил в разрез халатика. Но красотка

вывернулась:

- Первая часть представления закончена. Разрешите приступить ко второй?

Ничего не понимающий Влад в растерянности смотрел на красотку.

- Долгий-долгий поцелуй взасос был? Был! Теперь...

Влад жестом остановил её речь, достал из висевшей на стуле куртки бумажник:

- Да, да, конечно, прости, я забыл. - И он положил на край стола десятирублёвую

купюру...

Даже сейчас, по прошествии двадцати лет, Влад явственно ощутил на своих губах

тот поцелуй... Что там десять рублей! Он готов был отдать за него всё состояние,

всю жизнь! И он схитрил:

- Мне так показалось, что я плохой ученик, с одного раза не научусь.

Дерзкая красотка плавно опустилась ему на колени, медленно охватила его шею

руками, и, как показалось Владу, со знанием поцеловала его. Бес вселился во

Влада! Он расстегнул три маленькие пуговички на халатике, и уже почти снял его,

но красотка вновь выскользнула из его рук, и показала пальчиком на бумажник:

- За нарушение условий договора причитается штраф!

Влад решил, было отдать ей все деньги сразу, но что-то удержало его от этого

поступка: он боялся, что на этом игра закончится, а ему хотелось, чтобы она

длилась вечно, и он дал ей ещё десятку. Красотка небрежно бросила её на

тумбочку, и налила в стаканы водку. Что-то в этом поступке не понравилось

Владу... Ага, вот... Это ревность кольнула его сердце. Он подумал, что, видимо,

не впервые играет она в эти игры... В свои сорок, со своим окладом и

персональной надбавкой, он никогда бы не позволил себе так небрежно обращаться с

деньгами... От этих мыслей у Влада прошёл хмель. Он взял стакан, чокнулся,

выпил. Неприятные мысли тут же забылись, на душе стало легко. Он вопросительно

посмотрел на красотку:

- Продолжим?

- Дяде не надоело играть в одну и ту же игру?

- А что, есть и другие? - С надеждой спросил Влад.

- Да. Ромашка, например... Только для неё у нас мужчин маловато...

Влад слышал о такой игре одной девочки с десятью мальчиками, поэтому оценил свои

шансы на сегодняшний вечер высоко, и окончательно успокоился.

- Но есть игра и для двоих. Аукцион называется...

Влад взглянул на то злополучное окно. Сигареты закончились. Он смял пустую

пачку, бросил в урну... Хотелось курить. Влад пошёл в магазин, купил пачку

сигарет... Поразмыслив, взял бутылку водки. Вернулся на свою скамейку, закурил.

После трёх глубоких затяжек без колебаний открыл бутылку, сделал несколько

глотков. Жидкость знакомо обожгла горло. И только когда хмель ударил в голову,

Влад осмотрелся вокруг. Не хватало ещё, чтобы его приняли за бомжа и проводили в

милицию... Милиция... Тогда, двадцать лет назад, его сознание так затуманилось,

что он уже ни о чём не мог думать, в том числе и о милиции... Поэтому смело

сказал:

- Ну, что ж! Аукцион, так аукцион! Пусть будет аукцион... Что мы будем

продавать?

- Мы? - Она насмешливо посмотрела на Влада. - Да кто у вас что купит? Продавать

буду я! А дядя будет покупать.

Неистовое вожделение овладело Владом. «Надежды юношей питают» - пролетело у него

в голове. «Да, юношей. Сорокалетних!»

- И что же мадам собирается выставлять на продажу? - спросил Влад.

- Извините, мадемуазель!

Влад растерялся... Он не хотел верить своим ушам... Этого не может быть... После

всего, что было - мадемуазель? Для мадемуазели она слишком далеко зашла в своей

игре! И потом, подруги, друзья, так демонстративно покинули их, оставили одних

на ночь в комнате....

- Мадемуазель? - глупо переспросил Влад.

- А дядя боится де-е-е-евственниц? Ему нра-а-а-авятся только мада-а-а-амы?

Опять этот издевательский тон! Влад долго держал паузу... Его одолевали

сомнения. Разум твердил ему, что пора остановиться. Но плоть его никак не могла

успокоиться... Он налил пол стакана водки, выпил... Задумался... Сколько же это

я сегодня выпил? Бутылку? Две? И трезв, как стёклышко... Ну, да, трезв. Так

трезв, что лезу под халат к ребёнку... Да, ребёнку. Эта красотка, пожалуй,

одногодка моей дочери. Если бы к ней приставал такой мужик, я бы его, наверное,

убил… А сам что делаю? Пожалуй, я даже слишком пьян...

Влад закурил, отхлебнул несколько глотков из горлышка, поставил бутылку под

скамейку и почувствовал, что голоден... Тогда, двадцать лет назад, он тоже был

голоден. Вроде и много они накупили еды, но молодёжь всё быстренько съела. А вот

выпивка осталась... Да, не та была молодёжь, что теперь. Сейчас всё было бы

наоборот, скорее бы не хватило выпивки... А тогда он пил большими дозами

оставшуюся водку в надежде захмелеть, отключиться и не наделать глупостей, но

тщетно! Хмель его не брал...

- И мадемуазели тоже! - весело воскликнул Влад, забыв о своей дочери.

Правой рукой красотка смахнула со стола остатки трапезы, левой пододвинула

второй стул, забралась на него, затем сделала ещё один шаг, и оказалась на

столе. Затем сняла с себя халатик и, держа его двумя пальчиками перед Владом,

произнесла:

- Продаётся халат! Бывший в употреблении, годный к носке! Не дорого, всего за

двадцать пять рублей! - Она произнесла эти слова резко, отрывисто, как бы

выплескивая из себя. Куда только девался её певучий голос!

Влад достал из бумажника двадцать пять рублей и по барски, чего ранее с ним

никогда не бывало, бросил на стол:

- Беру!

Она накинула халат Владу на плечи. Пышные, ничем не прикрытые груди с

затвердевшими сосцами покачивались при этом из стороны в сторону перед его

глазами. Он хотел прижать её к себе, но, видно, чёрт вселился в красотку! Она

стала перед Владом на столе во весь рост, вытянула вперёд руку, ладонью вниз,

будто успокаивая публику, и, глядя Владу в глаза, сказала:

- Аукцион продолжается! Пятьдесят рублей - раз! Пятьдесят рублей - два!

Пятьдесят рублей - три! Продано! - ударила она двумя руками по бёдрам.

- А что продаётся-то, - спросил Влад.

- Дядя такой непонятливый? - Она дерзко посмотрела Владу в глаза, и освободила

свои бёдра от узеньких чёрных трусиков, обнажив светловолосый пушок лобка, затем

покрутила их на пальчике перед его лицом, одурманивая густым запахом женского

тела, и вдруг одела их ему на шею, как галстук. Влад схватил её на руки, бросил

на кровать. Она была очень пьяна, но всё-таки вывернулась из его цепких рук:

- Это на аукцион ещё не выставлялось! Да и за то ещё не заплачено.

Влад видел, что она, так же, как и он, дошла до того критического состояния,

когда остановиться уже невозможно. Он вынул две купюры по двадцать пять рублей,

бросил на стол и опять взял красотку на руки.

- Установленный ритуал нарушать нельзя! - сказала красотка и, выскользнув из его

рук, взобралась на стол. - На аукцион выставляется мадемуазель Позняк Галина

Петровна, семнадцать лет, брюнетка, выпускница техникума лёгкой промышленности!

Влад отметил, что она не сказала, как прежде - продаётся, а - выставляется. Но

что это могло изменить?

Влад опять бросил взгляд на окно. Интересно, сохранился ли до сих пор тот стол?

- Первоначальная цена... Я думаю, дядя за ценой не постоит!

Влад был на грани психического срыва. Если бы сейчас ему сказали, что завтра его

расстреляют, остановиться он всё равно не смог бы. Выпив прямо из горлышка пол

бутылки водки, он сгрёб в охапку разгорячённую красотку, и упал с нею в

кровать...

Влад потянулся за бутылкой, сделал несколько глотков, закурил... Всё, что было

до этого момента, он помнил отлично, и вспоминал об этом все прошедшие двадцать

лет. А вот что произошло потом... Он и теперь не уверен, что между ними что-то

было... Влад был слишком пьян, чтобы что-либо сделать с этой красоткой... Но так

думал только Влад! Когда он проснулся, в комнате было полно народу. Он лежал под

одеялом голый. Рядом с ним, тоже совершенно голая, лежала дерзкая красотка.

Хмель слетел с Влада, как пушинка при дуновении ветра. События вчерашнего вечера

промелькнули перед ним в один миг. Голова раскалывалась от боли. Но ещё большее

страдание приносило ему то, что он лежал обнажённый с этой юной красоткой, в

комнате студенческого общежития, в присутствии её подруг и друзей

 

 

 

Как только мы подошли к

> лесу муж приказал мне раздеться.Я сначала немного застеснялась,а потом

> плюнула на все приличия и полностью разделась,не оставив даже трусов.Я

> шла голая и не прикрытая.Я немогла прикрыться,так как руки мне муж

> связал сзади моими же колготками,а во рту был кляп из моих трусов.Мои

> вещи муж нес в рюкзаке и так мы шли пока не услышали впереди мужские

> голоса.Проходя мимо кустов нас окликнули,попросили закурить.Толкая меня

> перед собой,муж вошёл в кусты и остановился ошарашенный.Перед нами на

> травке сидело семеро,взрослых,пьяных мужиков.

 

Как только мы подошли к

> лесу муж приказал мне раздеться.Я сначала немного застеснялась,а потом

> плюнула на все приличия и полностью разделась,не оставив даже трусов.Я

> шла голая и не прикрытая.Я немогла прикрыться,так как руки мне муж

> связал сзади моими же колготками,а во рту был кляп из моих трусов.Мои

> вещи муж нес в рюкзаке и так мы шли пока не услышали впереди мужские

> голоса.Проходя мимо кустов нас окликнули,попросили закурить.Толкая меня

> перед собой,муж вошёл в кусты и остановился ошарашенный.Перед нами на

> травке сидело семеро,взрослых,пьяных мужиков.

Меня мужики подняли и не надевая на меня ничего повели по лестнице

ввкрх.Открылся лифт и на площадку,мимо которой мы проходили, из лифта, вышли

парни. и бабы иМне стало стыдно.Меня,гололую поставили на колени и стали лапать

те,кто вышел из лифта.