Как человек в армию медкомиссию проходил

[DOMINIK]

http://www.bel.ru/pics/news/2007/10/12/26674_66115.jpg

 

 

Терапевт говорит: «Присаживайтесь. На что жалуетесь?» Я говорю: «На что присаживаюсь». Он говорит: «Стул нормальный?» Я говорю: «Щас потрогаю». Он говорит: «Жалобы только на стул?» Я говорю: «Нет, на всю мебель». Он говорит: «Утренний стул у вас во сколько?» Я говорю: «В шесть». – «А просыпаетесь?» - «В восемь». Он говорит: «Раздевайтесь». Я разделся. Он говорит: «О, да вы - Геракл. Грудь колесом вовнутрь. Дышите». Я дыхнул. Он говорит: «Не дышите». Я пукнул. Он говорит: «Я бы с тобой в разведку не пошел, изменник Родины».

 

Пошел к окулисту. Окулист говорит: «Это какая буква?» Я говорю: «Не слышу». Он говорит: «Читай самую нижнюю строчку». Я говорю: «Тираж – пять тыщ экземпляров». Окулист говорит: «Зрение хорошее. Будешь в армии писарем. Хотя ты уже писарь. Трехлитровую банку принес». Я говорю: «А в армии очки дают?» Он говорит: «Дают. Одно очко на 20 солдат».

 

Пошел к стоматологу. Он говорит: «Зайдите, как положено». Я вышел, постучал. Он говорит: «Зайдите, как положено». Я снова вышел, снова остучал. Он говорит: «Вы почему без трусов – к стоматологу?» Я говорю: «Забыл у ухо-горло-нолога». Бегом назад.

 

А ухо-горло-нолог меня увидел и говорит: «Проверим слух». И шепчет: «Двадцать пять». Я говорю: «Пятьдесят два». Он шепчет: «Трицать семь». Я говорю: «Семьдесят три». Он шепчет: «Шестьдесят шесть! Ну, как?» Я говорю: «Девяносто девять». Он шепчет: «Восемьдесят восемь! Попался?»

 

Я назад, к стоматологу. Он меня в кресло усадил и говорит: «Рот чистый». Я говорю: «Конечно, чистый. Там же зубов нет». Он говорит: «Один зуб есть». Я говорю: «Это не зуб. Это дирол без сахара».

 

Пошел к психиатру. Тот говорит: «В детстве головой случайно не ударялись?» Я говорю: «Случайно нет. Нарочно бился, и в школу не ходил». Он говорит: «Английский язык учил?» Я говорю: «Мазэ, фазэ, систэ, бразэ». Он говорит: «А кто это?» Я говорю: «А ху из ит?» Он на меня посмотрел и говорит: «Читай, что на плакате написано». Я говорю: «Служи по уставу – завоюешь честь и славу». Пишут солдаты струей на снегу».

 

Пошел к хирургу. Хирург говорит: «Жалобы есть?» Я говорю: «У меня плоскостопие». Он говорит: «Это плюс. Будешь в казарме тараканов давить».

 

А председатель медкомиссии мне сказал: «Ну, товарищ призывник, ты один страшней всего блока НАТО!» Я говорю: «Это вы меня еще в противогазе не видели!» Он как крикнет: «По машинам!» Я говорю: «А у кого нету?» Он говорит: «Пешком пойдешь». Ну, я за дверь уцепился. А они меня вместе с дверью оторвали. Так что служу я вместе с ней на границе. То есть, будьте спокойны, граница - на замке.

[DOMINIK]

Армейгеддон

 

Однажды Федя получил страшное письмо. На бумажке было написано «Повестка». Тут-то он и вспомнил, что ему, однако, уже осьмнадцать лет, что школу он закончил, и что Родина ищет своих героев. Побоявшись открыть конверт, Федя позвонил своему лепшему другу и дрожащим голосом поинтересовался:

- Колян, а Колян…

- Что, тоже получил? – мрачно ответил догадливый Колян.

- Угу…

- В унитаз ее!

Сказал это друг таким решительным голосом, что Федя едва не выронил трубку и не бросился исполнять приказ. Его остановила только мысль, что Колян, пожалуй, с такими данными, вполне мог бы стать в армии сержантом. Федю пробила дрожь от такого предположения…

- Чего делать-то будем? – бодро спросил Колян.

- У меня есть идея, а у тебя должно быть пиво!

- Заметано. Через десять минут во дворе…

 

***

 

- Чего-то не охота мне менять косуху на шинелку, да казаки на кирзачи, - начал мозговой штурм Федя, отхлебнув живительного напитка.

- Верно мыслишь, я бы даже сказал, эпохально. Но что-то кроме как спрятаться в подпол до двадцати семи лет у меня иных толковых идей нет, - уныло-жизнерадостно ответил Колян и закурил.

- Так вот! А что если?...

- Ну не томи уже, я ж тебе пива купил!

- А что если поступить в институт! – на выдохе сказал Федя и воздел указательный палец в небо.

- Эка ты загнул, в институт! Лучше уж я в подпол, всяко легче и доступнее…

- А мы в педагогический! Туда просто, там конкурса почти нет, я узнавал.

- Куда-а-а?! Ты сам-то понял, что сказал? Ты хоть представляешь, как нас встретят? Ой, педики идут, педики идут! Андреева не помнишь что ли? Вроде нормальный пацан был, а как в педагогический, гы-гы, поступил - как подменили человека…

- Зато в армии не служит! Напоминаю, на одной чаше весов косуха, казаки и домашняя хавка, на второй шинель, сапоги и наряд по столовой!

- Мда… чойз йор дестини, блин…

 

Родители были в легком шоке, когда Федя объявил о своем решении поступать в педагогический институт. У мамы случилась небольшая, на полчасика, счастливая истерика, а папаня по этому поводу, и в связи с неадекватным восприятием реальности супругой, дерябнул стаканчик из заначки.

- Косим, стало быть! – папаня всегда был очень сообразительным. – Вот так армия, взяв человека за яйца, делает из раздолбая достойного члена общества! Ленин даже не подозревал, что его лозунг «Учиться, учиться и еще раз учиться» будет взят такими, как ты, на вооружение! Флаг тебе в руки, сынок, барабан на шею и попутный ветер в задницу!

 

Предки же Коляна оказались в таком ступоре от услышанного, что, видимо от шока, в течение часа покинули квартиру в направлении дачи, оставив любимое чадо «готовиться к экзаменам».

Взяв с собой несколько двухлитровых учебников, Федя решительно отправился в гости к другу, дабы грызть гранит науки…

 

***

 

На экзаменах товарищи появились тщательно подготовленные, с недельной щетиной и синевой на лице той же давности. В тонус их смогло привести только большое количество симпатичных абитуриенток, что пробудило не только их мозги, но и некоторые другие части тела. Откровенно говоря, сдавать экзамены в таком состоянии было довольно тяжело, но, поскольку парней среди поступающих было довольно мало, а среди преподавателей и того меньше, друзья получили некоторые скидки. В некоторых случаях стопроцентные…

 

Спустя три экзаменационных дня Федя и Колян, горящие счастьем и похмельем, позвонили родителям и сообщили о невозможном – они приняты в институт! Они получили проходной балл!

Судя по грохоту, родителя Коляна дружно ушли в глубокий нокаут, а Федин папаня бросился за заначкой. В общем, новость произвела полный фурор.

- Надо отметить! – заявил Колян и полез шуршать по карманам.

- Поддерживаю! Я тут один магазинчик знаю и там много вкусного и холодного пива! И еще я знаю, куда мы пойдем отмечать!

- Куда же?

- В городской парк! Тут недалеко.

- Да ну, на скамейке… Давай лучше ко мне?

Федя ухмыльнулся:

- Там рядом с парком военкомат.

 

***

 

Полковник Петровский заканчивал, как обычно, в половину шестого. И как обычно, завершая рабочий день, он подходил к окну, отдергивал тяжелые, буро-красные, шторы и внимательно смотрел на парк, песчаную дорожку у него и урны. Все должно было быть, как он любил – дорожки програблены, урны пусты, ближайшие парковые кусты пострижены, а дорожка до автомобильной стоянки чисто выметена.

На этот раз военный комендант сразу же заметил несоответствие и нахмурился. На песчаной дорожке были следы, и их было много.

Он перевел взгляд дальше – кусты поломаны. Ближайшая урна забита коричневыми пластиковыми бутылками из-под пива, объемом в два и более литров. Остальную картину закрывали кусты и низенькие деревья, посаженные прошлой весной.

- Та-а-ак, - сказал военный комендант, полковник Петровский, и нахмурился еще больше, хотя, казалось, дальше уже некуда. – Та-а-ак!

Четко выполнив поворот кругом на месте, полковник Петровский направился на улицу, впервые за всю карьеру забыв запереть дверь кабинета - он был очень зол.

- Дежурный! – зычно заорал он в коридор…

 

***

 

- Гы-гы -гы, армия – соси!! – почти в рифму орал Колян.

- А мы поступили, а мы поступили!! – повизгивал в экстазе Федя, выплясывая у садовой скамейки. Кругом валялись пустые пивные бутылки разнообразных калибров.

- Танковые войска? Хрен вам! – риторически обращался к зданию военкомата Колян, - Артиллерия? Накося-выкуси! Авиация? Вы пролетели!

- Гыыыы! – взрыкивал Федя и показывал неприличные жесты военкомату, - А мы поступили!!!

 

***

 

Полковник Петровский, сердито щерясь седыми усами, рванул на себя железную дверь и вышел наружу, за ним следовали дежурный и двое дневальных, вооруженных по случаю метлой и почему-то ломом.

За кустами раздавались крики и ругань. Полковник Петровский повел носом, как собака, и решительно направился в сторону беспорядков.

 

***

 

- В десант нас возьмете, может? – надрывался Колян, - Обломитесь!

- А мы поступили, а мы поступили-и-и-и!! – напевал Федя, периодически отхлебывая из бутылки. Пива было куплено, как говорится, ва-банк, то есть на все деньги.

- Или места в пехоте имеются? – издевался Колян.

- Места у нас везде найдутся! Например, в подводном флоте! – раздался вдруг громовой полковничий бас.

 

Повисла тяжелая, вязкая, будто солидол, тишина.

 

***

 

Голова болела жутко. Так сильно, что не хотелось открывать глаза. Воспоминаний было ноль! Помнилось только, что чего-то отмечали, чего-то значимое, что жизнь меняет, будто удар слева от Майка Тайсона… Что же это могло быть?

А! И точно! В институт же поступили!

А почему так спина болит?

Федя неловко поерзал филейной частью своего организма, и понял, что лежит на чем-то жестком, подозрительно напоминающем доску. Наверное, скамейка, кажись, собирались же идти бухать в парк…

Справа и слева кто-то негромко постанывал, пахло сигаретным дымом, блевотиной и мочой. Кто-то громко ходил рядом, лицо обдувал сквозняк.

- Твою мать, во попал, блин. Мне сказали, что в Северный Флот, - раздался унылый, тихий голос.

- Не ссы, в тюрьме тяжелее, а иногда и дольше, - успокоил кто-то хрипло.

Федя, не открывая глаз, запаниковал.

- Сейчас «покупатели» уже приедут. Опять на плац всех потащат, строить будут, - буркнул унылый.

- Да нас теперь ближайшие пару лет, это если повезет, по нескольку раз в день строить будут, - опять успокоил хриплый.

«Где я?» подумал Федя, а потом на всякий случай подумал «А кто я?».

 

- А-а-а-а-а! – заорал кто-то странно знакомым голосом. Уж не Колян ли? Потом загремело, застучало и завыло, - Пустите, ироды-ы-ы-ы! Нас нельзя-а-а-а!

«Ну точно, Колян» подумал Федя и открыл, наконец, глаза. Картина ему представилась нерадостная: серые стены, зарешеченные окна, ряды шконок. Не понять, то ли тюрьма, толи барак, то ли… пересыльный пункт!

 

- А здесь никого нельзя, - флегматично заметил хриплый.

- Мы в институт поступили! Там военная кафедра! – не унимался Колян.

- У всех институт, и, что характерно, в каждом военная кафедра.

- Ы-ы-ы-ы!!!! – завыл Колян и вцепился в решетку.

- Ы-ы-ы-ы!!!! – завопил следом Федя, поняв всю сложность ситуации, и схватился за голову, а потом завыл еще сильнее – голова оказалась брита налысо!

«Я в армии!!!» пронеслась чудовищная мысль, от которой Федя едва не потерял сознание, «Полковник! ***!».

 

***

 

Родители забеспокоились спустя сутки от последнего звонка сыновей. На вторые сутки они поняли, что случилось что-то страшное и отец Феди отправился в институт, где провел расследование среди счастливых абитуриенток, поступивших в институт:

- Говорили, что отмечать пойдут, - призналась одна новоиспеченная студентка, - С собой звали, но я не пошла! Мама запретила!

Всегда сообразительный папаня Феди быстро смекнул, куда нелегкая могла понести его непутевого сына.

 

Для того, чтобы вызволить детишек из неволи, отцам пришлось неплохо скинуться на лапу.

- Блин! Что так, что так плати! Лучше бы я тебя отмазал сразу и на завод отправил! – высказался Колин отец и отвесил сыну подзатыльник. Потом подумал и отвесил подзатыльник и второму.

Отец Феди не возражал.

 

drblack

 

P.S. Я не знаю, насколько правдива эта история, но рассказана она была мне одним знакомым, и имела место быть в 90-е годы.